Конец ноября 1941 года. Немцы подходят к Москве.  Захвачены все подступы к Ельцу – Ливны (60 км), Ефремов (60км), Измалково (40 км), и в начале декабря – уже Становое (25 км), Казаки (20), Телегино (5 км).

Старожилы Ельца рассказывают, что город Елец был наполнен войсками. Военные жили буквально в каждом доме, используя все возможности городских кварталов для обороны. Так, на улице Комсомольской в двухэтажном доме № 43 (сейчас 41, двухэтажный дом был снесен в 70-е годы) на балконе стояла зенитная установка (город постоянно бомбили), а обслуживающие ее бойцы располагались рядом, в доме № 45 (сейчас 43).

Жители города жили в постоянной тревоге. Мужчины призывного возраста ушли на фронт. Женщины, начиная с лета 1941 года, копали противотанковые окопы за Казанским кладбищем (впоследствии их использовали как укрытие при бомбежках). В каждой школе города, не говоря уже о больнице, были размещены военные госпитали. В них также, наряду с военными врачами, работали елецкие женщины – медсестрами, санитарками, истопниками (в  палатах топились печи дровами и углем).  Постоянная нехватка питания, любой еды, сильные морозы начала декабря 1941 осложняли и без того трагическую ситуацию.

2 декабря из Ельца ввиду наступления противника ушли войска, были эвакуированы раненые из госпиталей. Немцы пришли в Елец 3 декабря. Во второй половине дня  бой шел в районе мужского монастыря и Казанского кладбища, и вражеская пехота прорвалась в город.

В это время года Генеральный штаб планирует перейти в наступление и отбросить немецко-фашистские войска от Москвы. Войскам Юго-Западного фронта была поставлена задача выйти в район Ливны-Верховье, разгромив елецкую группировку противника. Утром 6 декабря  1941 началась наступательная операция, которая вошла в историю Великой Отечественной войны под названием «Елецкая».

Главный удар наносила оперативная группа под командованием генерала Ф.Я. Костенко из района Тербуны-Касторное и на северо-запад. Одновременно  войсками генерала 

Костенко Федор Яковлевич               

А.М. Городнянского наносился вспомогательный удар с северной стороны Ельца от села Тростное. 

Городнянский Авксентий Михайлович

148 стрелковая дивизия под командованием полковника  Ф.М.Черокманова освобождала город Елец. Бои шли за каждый район, за каждый квартал. Видя, что сопротивление бесполезно, немцы поспешно стали выводить свои войска из города. 9 декабря город Елец был полностью освобожден.

Черокманов Филипп Михайлович

Хозяйка уже упомянутого дома № 45 Варвара Михайловна Краснова (1896 – 1992), пережившая империалистическую войну, на которой ее родной брат пропал без вести, революцию, гражданскую и финскую войны, голод, разруху, арест мужа в 1938 году, постоянно рассказывала о том, что не было на ее веку более горькой минуты, чем та, когда молодой лейтенант, почти мальчишка, командовавший зенитной батареей и квартировавший у нее, прибежал, обнял ее и сказал: «Прощай, мать! Уходим! Немцев уже в бинокль видно. Но мы придем. Жди!» И не было  более радостной минуты, когда тот же лейтенант вбежал к ней 9 декабря со словами: «А вот и мы! Ну, что я говорил?» А между горьким расставанием и радостной встречей было два боя, 5 дней жизни в оккупированном голодном и холодном городе,  приход немцев в дом, непреходящий страх за своих близких и полное отсутствие информации о положении на фронте, где воевал ее старший сын. Но теперь, после освобождения, казалось, что Великая Победа была не за горами…

Зенитная пушка в боевом положении

Говоря о Дне освобождения Ельца, нельзя не привести строки из воспоминаний народного художника СССР Хариса Якупова (1919 – 2010), бойца  148-й стрелковой дивизии, участника освобождения Ельца: «Солнечное морозное утро. После артиллерийского налета бойцы, полные ненависти к врагу, поднялись в атаку… Освобождение города было возложено главным образом на полки нашей дивизии при поддержке других частей, и мы гордились тем, что успешно выполнили эту задачу. …Весь город горел. Над ним бушевало яркое пламя и расстилался черно-бурый дым. Стоял оглушительный грохот. Нескончаемая пулеметная трескотня, стрельба из винтовок и автоматов.
Такой бешеной перестрелки мы еще не слышали. Наши батальоны, упорно продвигаясь вперед, окончательно смяли вражескую оборону и вышли на западные окраины города… На прощание с Ельцом захотелось мне сделать хотя бы один-единственный рисунок… Стою на высоком бугре и рисую: на улицах, у Каракумского моста через реку и по берегам Сосны разбросаны многочисленные подбитые орудия, тягачи, автомашины. Валяются запорошенные свежим снегом убитые немцы в сине-зеленых шинелях. Рисую проруби у свай. Когда полки под командованием Гайнутдинова, Дергунова и Бабаяна ворвались в город, немцы, чтобы скрыть свои потери, при поспешном бегстве сбросили с моста в эти проруби сотни трупов своих солдат и офицеров.

Я изображаю пленных немцев, идущих через переправу на восток. Изображаю радостные лица женщин, стариков и детей, нашу славную пехоту, наши танки Т-34, залпы «катюши». Изображаю золотистые лучи солнца, пробивающегося через черное небо над Ельцом… Тогда, естественно, и в мыслях не было, что через четверть века мне пригодится этот первый набросок для картины…» («Фронтовые зарисовки». – М., 1981). 

Картина Хариса Якупова, написанная в 1975 году и посвященная Дню освобождения Ельца от немецко-фашистских захватчиков, называется «Елец 9 декабря 1941 года».

Елецкая операция положила начало коренному перелому в Великой отечественной войне и во многом способствовала окончательному разгрому группы Гудериана.

Александр Бабухин